Крупным планом, 2006[роман-дневник] - Иван Сабило

Потом она пошла на поправку, стала ходить, и чтение прервалось. А вскоре Ольга вообще переехала в город, устроилась на работу и вышла замуж за пожарного, дядю Сашу — большого, сильного человека с громким голосом.

Ещё я помню Аллу — выпускницу Белорусского университета, корректора в каком-то издательстве. Она приезжала в отпуск в Паздерки к моей тётке Наде, часто брала цветастую подстилку и шла за огороды, на оселицу, загорать. За осе- лицей бежала речка Гребёнка. Однажды я возвращался после купания и увидел спящую Аллу в голубом купальнике. Белокожая, светловолосая, с толстой косой на груди, она лежала на подстилке, а на её плечо пристраивался овод, чтобы напиться крови. Я прогнал его, наклонился и поцеловал её в губы. И пошёл дальше. Она окликнула: «Ваня, вернись!» — Я подошёл. — «Ты что сейчас делал?» — строго спросил она. — «Ничего, прогнал овода». — «А потом?» — «Поцеловал тебя». — «Разве я тебе разрешала?» — «Тогда прости, я не подумал». — «Прощаю, можешь свой поцелуй повторить.»

Встретил Валентина Устинова. Давно знаю этого поэта, мне по душе его стихи. Он сказал, что во время секретариата, когда речь шла о российско-белорусском книжном проекте, хотел предложить себя в качестве помощника в этом деле. Он сейчас занимается татарской литературой, и, возможно, его опыт пригодился бы и мне.

Я ответил, что уже разговаривал с его сыном Денисом, а тот, по моей просьбе, с Блудилиным-Аверьяном. И мы, в основном, определились, кто будет заниматься этим пока ещё далеким от ясности делом. Но и от помощи Валентина Алексеевича мы, разумеется, не откажемся.

Его сын Денис, когда мы с ним летали в Томск, говорил мне, что отцу негде жить. Дважды он получал квартиру от Союза писателей, дважды разводился и оба раза оставлял квартиру семьям, из которых уходил. Теперь без жилья, и никаких перспектив.

Хорошо, что у писателей есть Дома творчества.

Вечером, проходя мимо кабинета медсестры, заглянул к ней и попросил измерить давление. Так, от нечего делать, потому что чувствовал себя отлично. Однако что это: 155/100! Такого у меня ещё не было. Может быть, к перемене погоды? Хотя и погода на меня никогда особенно не влияла.

Удивившись несоответствию давления моему самочувствию, собрал в сумку всё, с чем приехал, и вышел за ворота.

Тут же подъехал Саша, и мы помчались домой.

16 октября. На пробежке увидел первые замёрзшие лужицы. Листья на деревьях свернулись и скукожились. Дует пронизывающий, обжигающий ветер. Первые заморозки, теперь облетят и те немногие листья, что изо всех сил пытались удержаться на ветках.

Октябрь уж наступил,

Уж роща отряжает

Последние листы

С нагих своих ветвей…

Есть вечные стихи.

Как звёзды. Как небо.

Роняет лес багряный свой убор…

Сейчас так не пишут, не получается. Да и тогда так не писали, точнее, писал только один. Сейчас даже в самых лучших стихах всегда присутствует элемент «прислонённости» к чему-то, попытка что-то доказать самому себе и другим: дескать, я это вижу и объясняю себе и вам, что я это вижу. Не рождаю новое, а только заявляю, что я тоже способен родить. И даже показать то, что от меня уже родилось. Но не самого ребёнка, а лишь одеяло, в которое он якобы завёрнут. В лучшем случае — показать палец ребёнка и дать его потрогать. И не всегда понятно, кому принадлежит этот палец, — может быть, кукле?

А настоящий ребёнок — это совсем другое, это «Мцыри», «Анчар», «Зодчие», «Тёркин», «Соловьиный сад», «Соловьи в январе». И многое другое, что рождается словно бы само собой или что уже давно есть, без нашего участия, — как солнце, звёзды, луна, море, лес, горы. Или — как помидор, огурец, морковь, подсолнух — все из одной земли, а такие разные и необходимые!

Много раз убеждался в том, что читателей, способных понимать, а значит, и ценить литературное произведение, мало. Удивлялся, когда кто-то, даже близкие мне люди, прочитав мою повесть или рассказ, говорили совсем не о том, что в них главное. И потому, из деликатности, поясняли: «Просто написано, легко читается.» Или брали какой-нибудь эпизод и начинали обсуждать его: «Какая же она бесстыжая, он столько для неё сделал, а она осталась неблагодарной. Я бы так не смогла». Вот в этом «я бы так не смогла» и есть главное, что хотелось услышать мне, автору. В этом противостоянии моей героини и моей читательницы и есть главный смысл того, чего я добивался. Значит, задело, тронуло и, может быть, останется.

Я избегаю описывать больных, увечных людей, людей-инвалидов — так легче всего вызывать в читателе жалость. Я выбираю нравственно состоятельных героев, не забывая о великом двуединстве — отцы и дети. Больше всего на свете я люблю детей, поэтому в моих сочинениях, как правило, они действующие лица наряду со взрослыми. Всегда помню возвышающие ребёнка слова Антона Семёновича Макаренко: «Дети — это граждане!». Был ли я в своих рассказах, повестях, романах учителем? Наверное, да, если, в принципе, можно кого-то научить благородству и достоинству.

19 октября. Пришло наконец письмо из Федерального агентства по печати, подписанное М. Сеславинским:

«Уважаемый Сергей Владимирович!

Благодарим Вас за Вашу инициативу касательно выпуска 50-томного издания книг русских и белорусских авторов. Информируем Вас, что Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям активно сотрудничает с Министерством информации Республики Беларусь. Ежегодно при поддержке Роспечати проводится конкурс «Искусство книги стран СНГ», приобретающий всё большую популярность среди издателей Содружества. Белорусские книги неоднократно завоёвывали на данном конкурсе призовые места.

Российские издатели регулярно принимают участие в Минской международной книжной ярмарке в качестве Почётного гостя. Белорусские издатели регулярно участвуют в Московской международной книжной ярмарке и в национальной ярмарке «Книги России».

Интенсивно развивается книгообмен между нашими странами, а также кооперация между издателями и полиграфистами. В этом ряду издание 50-томной библиотеки российских и белорусских авторов, уверены, займёт достойное место.

Отрадно и то, что в настоящее время на всём пространстве Содружества усиливается интерес к литературе соседних государств. Так, в протоколе седьмого заседания Межгосударственного Совета по сотрудничеству в области периодической печати, книгоиздания, книгораспространения и полиграфии, состоявшегося 12–20 июня в г. Минске, зафиксирована необходимость рассмотрения возможности финансирования издания библиотечных серий под названием «Содружество».

Представлялось бы, на наш взгляд, целесообразным увязать оба этих проекта, выстроив единую модель культурно-литературного обмена народов Содружества.